Вчера утром в Москве на 69 году жизни скончался выдающийся музыкант, дирижер, руководитель симфонического оркестра “Глобалис”, японофил, человек, под руководством которого более 15 лет записывалась музыка для японского кино и анимэ, Константин Дмитриевич Кримец.

Мне сложно поверить, что его больше нет, ибо я всегда по-хорошему завидовал одной его потрясающей черте - вселенскому жизнелюбию. Это был человек-шампанское - бурный, искрящийся, слегка хмельной и потрясающе веселый. Его любовь к Японии была такой же взрывной и такой же профессиональной, как и он сам. Вряд ли кто-то из наших анимэ-отаку знает, что множество их любимых шедевров стали такими благодаря тому, что он - человек с дирижерской палочкой годами с любовью, вдохновением и японской тщательностью добивался того, чтобы музыка анимэ тоже была шедевральной. Японцы знали о его таланте и специально ездили в Москву, чтобы именно Кримец-сан сделал то, что не могут сделать больше нигде в мире.

В память об этой удивительной личности я предлагаю вам свое интервью с ним из книги “Тайва-2″.

В жизни бывает так: смотришь кино и, видя из года в год в титрах разных фильмов одну и ту же фамилию, так привыкаешь к ней, что когда встречаешь ее обладателя лицом к лицу, даже не верится, что перед тобой живой человек. Тем не менее, это он – Константин Дмитриевич Кримец – крупнейший российский дирижер, записавший музыку к сотням фильмов, звезда мирового класса, которая сама изучает звезды, с детства увлекаясь астрофизикой. Помимо столь изысканного хобби экспрессивный маэстро любит путешествия, обожает Дальний Восток и, прежде всего, Японию, хотя первое заочное знакомство с ней закончилось для будущей звезды, кавалера ордена «За заслуги перед Отечеством 1-й степени» и потрясающего жизнелюба… тюрьмой.

- Константин Дмитриевич, ваша карьера дирижера началась с «японской истории»…

- И тут же должна была и закончиться. Учась на втором курсе Киевской консерватории (это было еще в пятидесятых годах) я впервые в Советском Союзе продирижировал сочинение польского композитора Кшиштофа Пендерецкого «Плач по жертвам Хиросимы». Выучил специально для этого польский язык, переписывался с ним, потратил 43 репетиции со своими сокашниками – студентами.

Совершенно счастливый, я сыграл в Киеве это сочинение, и через день меня вызвали в райком комсомола. Я думал, что меня собираются послать в Польшу, а меня исключили из комсомола… Рыдая, я пошел в консерваторию, а там уже висит приказ о моем отчислении. Окончательно разбитый, плетусь домой и встречаю свою поклонницу. Она меня и предупредила: «Домой не ходи, там солдат с автоматом и повестка – как только ты появишься, тебя заберут в армию». Так четко тогда работала система.

Формулировка, по которой меня шуганули, была стандартной: «за космополитизм и преклонение перед Западом». 15 дней я был в чистом подполье – по чердакам, подвалам, квартирам, ходил на явки - я многому научился. Это была долгая история, но я устоял. Позже история с Пендерецким снова всплыла - серьезно в те времена работали «ребята». Я отсидел 9 дней в настоящей тюрьме, и теперь знаю, что такое, когда вынимают шнурки из ботинок, отбирают ремень, знаю, что такое «подсадная утка», баланда и параша - об этом много можно рассказывать. При этом я никогда не занимался политикой, никуда не ходил протестовать, ничего такого не делал, Но они честно отрабатывали свой хлеб. Сразу дело закрыто не было и, когда на меня кто-то «капнул», его тут же достали на свет божий. Если бы я это не прошел, наверно, моя интерпретация трагического была бы не полной!

Но и этим дело не кончилось: 16 лет я был без работы. Ко мне обращались очень серьезные люди, знавшие мне цену, но мне не давали дирижировать! Приглашает человек меня на работу – ему звонок: либо вы его берете, либо мы вас снимаем. Не было прописки… Но! Были и есть 420 фильмов, музыка к котором записана мной. Светлая и добрейшая память Эммину Хачатуряну, который меня взял на работу, никого не испугавшись, и долгие годы давал прокормиться.

- Сейчас, 45 лет спустя понятно, что это был Знак.

- Это так и есть, но никогда, ни в каких сладчайших снах и грезах я не мог представить, что попаду в Японию! Теперь я побывал множество раз но, к сожалению, до сих пор ни разу не был в Хиросиме – городе, который косвенным образом повлиял на мою жизнь, но очень хочу туда попасть. Хотя бы на 50-летие исполнения этого произведения.

Японию я всегда воспринимал как нечто очень далекое, непонятное и недоступное. Ну как же – Фуджияма! Это теперь я знаю, что она на самом деле Фудзи-сан. Слова какие-то, выставки, на которые я ходил по 8 раз. Но я и представить не мог, что попаду туда. Даже мечты не было.

Практическое соприкосновение началось примерно с 1992 года, когда я активно сотрудничал с кино. Китагами-сан – представитель компании «Тоэй», который занимается записью музыки к фильмам, компьютерным играм, театральным программ, как-то услышал обо мне, посмотрел как я работаю, и остался очень доволен.